(no subject)
May. 2nd, 2007 06:45 pmЯ сутки не ем и неделю почти не сплю.
Пограничное. Тело живет отдельно от сознания.
Любая доза алкоголя напрочь стирает границу между реальностью и чем-то внутренним.
Мир сужается до размеров глазка подзорной трубы.
И все переворачивается. Тело перестает чувствовать. Говорить. Здраво думать.
Мысли странно скачут. С виска на висок. Скачут и смеются.
Мне остается только выводить их из организма путем слезоотделения.
Потому что все глупо и бессмысленно.
Уезжать - словно разбитым на куски, возвращаться - истертым в порошок. Дело не в городах и порой даже не в людях. К двадцати одному году я чувствую... вернее, не чувствую. Ничего хорошего. Целостности там. Важности. Нужности своей. Сидеть в людном месте и вдруг - щелк - а что я здесь делаю. Ничего. А что они здесь делают. Наслаждаются.
А я не понимаю людей. Я не могу отнести себя ни к одной знакомой группе хомо сапиенс. Ни к пафосным фифам, ни к агрессивным анархистам. Ни к грибникам-филателистам. Ни к любителям больших городов. Ровно как и малых. Не могу находиться с лесбиянками. Трясет в компании натуралов. Кошатников. Собачников. Убежденных чайлд-фри. Работниц модных индустрий. Менеджеров высшего звена с уровнем развития средней школы. Подружек земфиры и внучек поэтов. Которые проходят мимо и никогда больше не вспоминают о твоем существовании.
Я - вне. Пространства. Времени. Вас. Меня спасет только большая белая комната с окнами в сад. В которой нет ничего, кроме кровати. Нет никого, кроме меня самого.
Я перестал чувствовать что-либо помимо ноющей боли где-то под грудной клеткой.
Я не понимаю вас.
Чем вы живете. Как дышите. Чему радуетесь. Как вам удается лицемерить и после этого крепко спать. Материться и затем целовать своих женщин. Врать в лицо. На что-то надеяться. Ставить себя выше. Совмещать несовместимое. Трахать и смеяться. И быть при этом счастливыми.
Иногда думается, ну черт побери, был бы хотя бы один. Мне хватит. Один искренний. Честный. Не такой чужой. Мы будем друг другу персональными ангелами. Или хотя бы я. Это вселенское чувство одиночества. Когда некого обнять. Просто посидеть помолчать рядышком. Это же наверняка не так много. А пока я схожу с ума, не обращайте внимания. Занимайтесь своими проблемами. Жизнь ведь продолжается. Кому какое дело.
И какая разница, сверху или снизу. Какая разница, кого и сколько. Чем заниматься. С какой скоростью уходить. Когда все мое прошлое [чье-то настоящее] умещается на клочке бумаги. Когда сдерживаешься из последних сил, чтоб не надавать пощечин. Потому что слова о любви в прошедшем времени _ничего_ не стоят. Есть только сегодня. В котором нет ничего.
Ты делаешь мне больно.
Я не понимаю их.
Я вас ненавижу.
Пограничное. Тело живет отдельно от сознания.
Любая доза алкоголя напрочь стирает границу между реальностью и чем-то внутренним.
Мир сужается до размеров глазка подзорной трубы.
И все переворачивается. Тело перестает чувствовать. Говорить. Здраво думать.
Мысли странно скачут. С виска на висок. Скачут и смеются.
Мне остается только выводить их из организма путем слезоотделения.
Потому что все глупо и бессмысленно.
Уезжать - словно разбитым на куски, возвращаться - истертым в порошок. Дело не в городах и порой даже не в людях. К двадцати одному году я чувствую... вернее, не чувствую. Ничего хорошего. Целостности там. Важности. Нужности своей. Сидеть в людном месте и вдруг - щелк - а что я здесь делаю. Ничего. А что они здесь делают. Наслаждаются.
А я не понимаю людей. Я не могу отнести себя ни к одной знакомой группе хомо сапиенс. Ни к пафосным фифам, ни к агрессивным анархистам. Ни к грибникам-филателистам. Ни к любителям больших городов. Ровно как и малых. Не могу находиться с лесбиянками. Трясет в компании натуралов. Кошатников. Собачников. Убежденных чайлд-фри. Работниц модных индустрий. Менеджеров высшего звена с уровнем развития средней школы. Подружек земфиры и внучек поэтов. Которые проходят мимо и никогда больше не вспоминают о твоем существовании.
Я - вне. Пространства. Времени. Вас. Меня спасет только большая белая комната с окнами в сад. В которой нет ничего, кроме кровати. Нет никого, кроме меня самого.
Я перестал чувствовать что-либо помимо ноющей боли где-то под грудной клеткой.
Я не понимаю вас.
Чем вы живете. Как дышите. Чему радуетесь. Как вам удается лицемерить и после этого крепко спать. Материться и затем целовать своих женщин. Врать в лицо. На что-то надеяться. Ставить себя выше. Совмещать несовместимое. Трахать и смеяться. И быть при этом счастливыми.
Иногда думается, ну черт побери, был бы хотя бы один. Мне хватит. Один искренний. Честный. Не такой чужой. Мы будем друг другу персональными ангелами. Или хотя бы я. Это вселенское чувство одиночества. Когда некого обнять. Просто посидеть помолчать рядышком. Это же наверняка не так много. А пока я схожу с ума, не обращайте внимания. Занимайтесь своими проблемами. Жизнь ведь продолжается. Кому какое дело.
И какая разница, сверху или снизу. Какая разница, кого и сколько. Чем заниматься. С какой скоростью уходить. Когда все мое прошлое [чье-то настоящее] умещается на клочке бумаги. Когда сдерживаешься из последних сил, чтоб не надавать пощечин. Потому что слова о любви в прошедшем времени _ничего_ не стоят. Есть только сегодня. В котором нет ничего.
Ты делаешь мне больно.
Я не понимаю их.
Я вас ненавижу.