(no subject)
Nov. 29th, 2008 01:50 amЧерез восемь часов у моей подруги кастинг диджеем на местное отделение радио. Да, она может. Да, она боится. Естесственно, мы немножко напились (да, что-то часто это стало происходить) и начали писать подкасты на ноуте какого-то осчастливленного ночным визитом приятеля.
Далее все по сюжету мульта про масяню. "Только благодабря нашему радио... тьфу... только бла-бладабря... блин!!"
Текст решено было взять юмористический. Мы набрали в охапку книжек мирабсурда, филатова и катечкиной и приступили к делу.
Не секрет, что далеко не все напечатанные на бумаге тексты можно так же красиво проговорить. После третьего дубля с текстом ксюши духовой мы поняли, что дело плохо. Нетрезвый севший голос соискательницы должности радиоведущего выдавал из динамиков совершеннейше скучный материал с легким фефектом фикции и запахом перегара.
Где наша не пропадала, решили мы и раскопали в распечатках катечкинских историй очередную эпопею ее юности. О том, что в авторской правке присутствует ненормативная лексика, выяснилось ближе к третьей минуте записи, когда ошалелая дарья, выдержав после эффектного слова театральную паузу, спросила: что же, собственно, делать с цензурой?
Цензуре пришлось приступить к работе.
Потом коллективным разумом было выяснено, что в очередной попытке дикторского шедевра допущены ошибки в ударениях.
Ладно, стоп, ребята.
Сегодня нет настроения что-либо говорить.
sorry for.
Далее все по сюжету мульта про масяню. "Только благодабря нашему радио... тьфу... только бла-бладабря... блин!!"
Текст решено было взять юмористический. Мы набрали в охапку книжек мирабсурда, филатова и катечкиной и приступили к делу.
Не секрет, что далеко не все напечатанные на бумаге тексты можно так же красиво проговорить. После третьего дубля с текстом ксюши духовой мы поняли, что дело плохо. Нетрезвый севший голос соискательницы должности радиоведущего выдавал из динамиков совершеннейше скучный материал с легким фефектом фикции и запахом перегара.
Где наша не пропадала, решили мы и раскопали в распечатках катечкинских историй очередную эпопею ее юности. О том, что в авторской правке присутствует ненормативная лексика, выяснилось ближе к третьей минуте записи, когда ошалелая дарья, выдержав после эффектного слова театральную паузу, спросила: что же, собственно, делать с цензурой?
Цензуре пришлось приступить к работе.
Потом коллективным разумом было выяснено, что в очередной попытке дикторского шедевра допущены ошибки в ударениях.
Ладно, стоп, ребята.
Сегодня нет настроения что-либо говорить.
sorry for.