(no subject)

Терапевт ругается. "Ну почему ж мы так часто встречаемся?!"
Хотя встречаемся мы второй раз за жизнь. Вернее, второй мой больничный лист.

Мне сегодня мучительно стыдно. Это одна из тех ситуаций, когда и объясниться некому, и выглядит довольно глупо всё.
Больничные очереди - мир особый. Они шумно дышат, громко разговаривают, ругаются, что так долго, на врачей, на тех, кто без записи, потом те, кто без записи, ругаются уже между собой. Обычно я сижу с книжкой или просто играю с телефоном в нарды. Но это была четвертая посещенная за сутки больница и уже не знаю, какая по счету очередь. В общем, мы здорово словесно поцапались с каким-то мужичком.
Мне стыдно, потому что по-человечески я его понимаю. Он не сам. Это жизнь такая. Он с женой пришёл, а у нее что-то правда серьезное. И если б она пришла одна, без вопросов, все бы пропустили, видно же. И в очереди люди, и все живые, и понимающие, и сострадающие. Но как спутник больного он вел себя неадекватно. Правда. И я себя иногда веду неадекватно. К сожалению.

Мы орались так, что притих весь коридор. Его спутница прислонилась к стене, в одну из пауз ткнув пальцем в плакат на двери.
"Без очереди принимаются: беременные, инвалиды и ветераны ВОВ".
- Думаю, всё понятно, резюмировала она.
Во мне начала закипать злость.
- Правильно понимаю, что Вы беременны и ветеран ВОВ?
Надо сказать, ни в одну из этих категорий она чисто зрительно не относилась. Как и к инвалидам ВОВ, если я правильно понимаю плакат.
- А какое вам дело?
И понеслось опять.

Зашли мы в итоге вместе, мой рентгеновский снимок был посмотрен, больничный продлён, а они двоё остались. Мне очень хотелось перед ними извиниться - ещё до входа в кабинет, и после выхода из него. Но ещё больше хотелось скорее убежать.