![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
only_your_deeИстория имела место быть, а затем еще и неоднократно имела место быть рассказанной, и думаю в ближайшее время будет напечатана в одном из изданий, с которым я работаю. Под катом, ибо объем.
Вообще культура – понятие растяжимое. Мне вот всегда вспоминается мультик про Масяню, где она в Дом культуры с Хрюнделем ходила, ну вы помните. Однажды у меня тоже случился подобный приступ, и поверьте, что подобные события не забываются.
Надо отметить, что музыкального образования не имею, в художественных школах не училась, актерским мастерством не владею – словом, налицо сплошное бескультурие. И честно сказать, меня это начало коробить. Как же так, в университетах учимся, матом не ругаемся, причисляем себя к молодой интеллигенции – а в филармонии никогда в жизни не были. Надо исправлять. И вот когда все экзамены были позади, а лето уже начало вступать в свои права, я для надежности прихватила с собой подружку и мы пошли в это злачное место.
Плохие предчувствия начали одолевать нас примерно в двух кварталах от сего заведения. Может не пойдем? - боязливо спросила Анюта, грустными взглядами провожая очередной исчезающий за поворотом магазин с одеждой. Как это не пойдем, - верещала я, - билеты куплены! О да, билеты по сорок рублей – это просто что-то невероятно небольшое даже по размерам студенческой стипендии, но все-равно ощутимое. Жаль, это нас сразу не насторожило.
Да, еще мы оделись поприличней. Я накинула блузку поверх спортивной майки, Аня набрала побольше воздуху в легкие. Вечерних платьев не имеем, извините. И вот идем, две крутые тетки, в филармонию. На концерт духового оркестра. Вдвоем. В девятнадцать лет. Словом, ужас.
Девушка-билетерша на входе окинула нас каким-то жалостным взором и вручила две бумажки. Анкеты, оказывается. Мы присели на какой-то тухлый пуфик и вовремя, первым вопросом в ней значилось что-то совершенно страшное: как часто вы бываете в филармонии. Мы с Аней долго переглядывались и написали «редко». Следующий вопрос просто поверг нас в шок. Какие именно концерты филармонии за последний год вам запомнились и почему? Аня позеленела, у меня противно заныло где-то в желудке. На наше счастье по стенам фойе были развешаны афиши, названия которых мы благополучно переписали со скупыми комментариями. Очередной вопрос анкеты не стал приятным исключением и звучал примерно так: какие концерты вы хотели бы видеть в нашем репертуаре в следующем сезоне? Аню начало трясти. Даже в ЕГЭ варианты ответов есть, - выдохнула она, - а эти вопросы вообще непонятно на кого рассчитаны! Тут к нашему пуфику прислонился какой-то бледный паренек все с той же анкеткой в руках. Видимо, узнал в толпе продвинутых интеллектуалов нас, сестер по несчастью. Мы вежливо и почти незаметно позаглядывали в ответы друг друга, переписали их и наконец сдали листочки билетерше.
После такого стресса нужно было наведаться в дамскую комнату. Но к нашему несчастью рядом с туалетом находилась курилка, в которой дымило как минимум половина оркестра: во фраках с бабочками, вечерних платьях и иногда с инструментами. Ничего страннее в своей жизни я еще не встречала. Подкашивались ноги. Пошли в маленький набитый до отказа зал, свалились в протертые скрипучие кресла и достали припасенный сникерс.
Но тут начался сам концерт. На сцену вышел пухлый дяденька и тихим голосом под завывания бабулек на первых рядах (видимо, фанаток) представил оркестр. Оркестр вышел, чинно расселся, разнося по залу едкий табачный дым, и наконец начал играть.
Пять минут. Десять. На цифре пятнадцать мои глаза начали медленно закрываться. И тут в зале появилось новое действующее лицо – оператор.
Он явно был садистом. Ну вот скажите, зачем светить прожектором спящим людям в лицо?! Зачем снимать кинохроники зрителей, снимай сцену, на ней инструменты всякие дудят! Нет же, все первое действие (час, который показался мне почти сутками), этот усатый дядя с большой камерой поддерживал во мне мыслительные процессы. В основном ругательные. Уснуть не удалось; ворочаться в скрипящем кресле было чрезвычайно неудобно; а слушать непонятную музыку не было сил. Наконец наступил антракт.
Мы на негнущихся ногах вышли в фойе. Может уже пойдем? – предложила я. А там пианистка будет, - вздохнула Аня. – И музыка из Властелина Колец. К слову, именно ради нее мы вообще и пришли. Да и денег было все-таки жалко, целых сорок рублей. Мимо нас порхали воодушевленные окультуренные бабульки-интеллектуалки и обменивались впечатлениями. «Ох, Алевтина Евгеньевна, вы слышали, какой был кларнет? За-ме-чательный кларнет. А этот, дирижер? Ох, он такой умница, вот особенно в том переходе, где тихо-тихо, а потом оп! и ксилофон…» Я чувствовала себя совершенно чужеродным элементом в этой системе. Аня хотя бы в музыкалке училась и знает, чем отличается ксилофон от кларнета.
Антракт протекал гораздо быстрее, чем концерт.
В начале второго отделения на сцену вышел все тот же пухлый дяденька. Фанатки умиленно ворковали, от меня отсела соседка интеллигентного вида. Все мы, - сказал дяденька, - прекрасно знаем гениальное произведение Джона Толкина «Властелин колец». Многие музыканты в разное время старались постигнуть этот волшебный и загадочный мир, и безусловно, наиболее удачно это получилось у композитора одноименного кинофильма.
Мы с Аней наконец заулыбались.
- …но мы с вами сегодня будем слушать версию другого композитора, так сказать, для сравнения!
Сердце упало куда-то глубоко и вернулось на место к середине третьего пятнадцатиминутного отрывка «путешествие хоббитов». Не покидало чувство обманутости. И желания побыстрее покинуть это заведение, потому что завывания духового оркестра становились все невыносимей.
Потом вышла пианистка в нежно-розовом платье, выкатила рояль. Стало чуть повеселее – мы с Аней шепотом спорили, как приличная японская девушка оказалась на гастролях в этой дыре, да еще и со своим роялем. Оркестр на время утих, мы похлопали прежде всего им, а потом и пианистке-спасительнице и достали недокусанный сникерс. От Ани тоже отсела соседка интеллигентного вида.
Потом вышла молодая ксилофонистка со своим загадочным инструментом, ловко с ним управилась за десять минут, сорвав овации, и оркестр вдарил, так сказать, на прощание. Потому что последний концерт сезона, ага.
У меня ужасно чесалось тело, как от аллергии.
Спустя еще примерно полчаса мы вылетели из здания филармонии и неровной, но быстрой походкой направились куда-то подальше. Сгущающаяся темнота скрывала от прохожих наши покрытые испариной лица и застывшие нервные ухмылки. Но одно я уяснила себе твердо: не понимаешь - не суйся.
С тех пор ходим только в кинотеатры. И глаз у меня там не дергается.
(с) я
А почему в такой жопе? Да потому что дом культуры! (с) Масяня
Вообще культура – понятие растяжимое. Мне вот всегда вспоминается мультик про Масяню, где она в Дом культуры с Хрюнделем ходила, ну вы помните. Однажды у меня тоже случился подобный приступ, и поверьте, что подобные события не забываются.
Надо отметить, что музыкального образования не имею, в художественных школах не училась, актерским мастерством не владею – словом, налицо сплошное бескультурие. И честно сказать, меня это начало коробить. Как же так, в университетах учимся, матом не ругаемся, причисляем себя к молодой интеллигенции – а в филармонии никогда в жизни не были. Надо исправлять. И вот когда все экзамены были позади, а лето уже начало вступать в свои права, я для надежности прихватила с собой подружку и мы пошли в это злачное место.
Плохие предчувствия начали одолевать нас примерно в двух кварталах от сего заведения. Может не пойдем? - боязливо спросила Анюта, грустными взглядами провожая очередной исчезающий за поворотом магазин с одеждой. Как это не пойдем, - верещала я, - билеты куплены! О да, билеты по сорок рублей – это просто что-то невероятно небольшое даже по размерам студенческой стипендии, но все-равно ощутимое. Жаль, это нас сразу не насторожило.
Да, еще мы оделись поприличней. Я накинула блузку поверх спортивной майки, Аня набрала побольше воздуху в легкие. Вечерних платьев не имеем, извините. И вот идем, две крутые тетки, в филармонию. На концерт духового оркестра. Вдвоем. В девятнадцать лет. Словом, ужас.
Девушка-билетерша на входе окинула нас каким-то жалостным взором и вручила две бумажки. Анкеты, оказывается. Мы присели на какой-то тухлый пуфик и вовремя, первым вопросом в ней значилось что-то совершенно страшное: как часто вы бываете в филармонии. Мы с Аней долго переглядывались и написали «редко». Следующий вопрос просто поверг нас в шок. Какие именно концерты филармонии за последний год вам запомнились и почему? Аня позеленела, у меня противно заныло где-то в желудке. На наше счастье по стенам фойе были развешаны афиши, названия которых мы благополучно переписали со скупыми комментариями. Очередной вопрос анкеты не стал приятным исключением и звучал примерно так: какие концерты вы хотели бы видеть в нашем репертуаре в следующем сезоне? Аню начало трясти. Даже в ЕГЭ варианты ответов есть, - выдохнула она, - а эти вопросы вообще непонятно на кого рассчитаны! Тут к нашему пуфику прислонился какой-то бледный паренек все с той же анкеткой в руках. Видимо, узнал в толпе продвинутых интеллектуалов нас, сестер по несчастью. Мы вежливо и почти незаметно позаглядывали в ответы друг друга, переписали их и наконец сдали листочки билетерше.
После такого стресса нужно было наведаться в дамскую комнату. Но к нашему несчастью рядом с туалетом находилась курилка, в которой дымило как минимум половина оркестра: во фраках с бабочками, вечерних платьях и иногда с инструментами. Ничего страннее в своей жизни я еще не встречала. Подкашивались ноги. Пошли в маленький набитый до отказа зал, свалились в протертые скрипучие кресла и достали припасенный сникерс.
Но тут начался сам концерт. На сцену вышел пухлый дяденька и тихим голосом под завывания бабулек на первых рядах (видимо, фанаток) представил оркестр. Оркестр вышел, чинно расселся, разнося по залу едкий табачный дым, и наконец начал играть.
Пять минут. Десять. На цифре пятнадцать мои глаза начали медленно закрываться. И тут в зале появилось новое действующее лицо – оператор.
Он явно был садистом. Ну вот скажите, зачем светить прожектором спящим людям в лицо?! Зачем снимать кинохроники зрителей, снимай сцену, на ней инструменты всякие дудят! Нет же, все первое действие (час, который показался мне почти сутками), этот усатый дядя с большой камерой поддерживал во мне мыслительные процессы. В основном ругательные. Уснуть не удалось; ворочаться в скрипящем кресле было чрезвычайно неудобно; а слушать непонятную музыку не было сил. Наконец наступил антракт.
Мы на негнущихся ногах вышли в фойе. Может уже пойдем? – предложила я. А там пианистка будет, - вздохнула Аня. – И музыка из Властелина Колец. К слову, именно ради нее мы вообще и пришли. Да и денег было все-таки жалко, целых сорок рублей. Мимо нас порхали воодушевленные окультуренные бабульки-интеллектуалки и обменивались впечатлениями. «Ох, Алевтина Евгеньевна, вы слышали, какой был кларнет? За-ме-чательный кларнет. А этот, дирижер? Ох, он такой умница, вот особенно в том переходе, где тихо-тихо, а потом оп! и ксилофон…» Я чувствовала себя совершенно чужеродным элементом в этой системе. Аня хотя бы в музыкалке училась и знает, чем отличается ксилофон от кларнета.
Антракт протекал гораздо быстрее, чем концерт.
В начале второго отделения на сцену вышел все тот же пухлый дяденька. Фанатки умиленно ворковали, от меня отсела соседка интеллигентного вида. Все мы, - сказал дяденька, - прекрасно знаем гениальное произведение Джона Толкина «Властелин колец». Многие музыканты в разное время старались постигнуть этот волшебный и загадочный мир, и безусловно, наиболее удачно это получилось у композитора одноименного кинофильма.
Мы с Аней наконец заулыбались.
- …но мы с вами сегодня будем слушать версию другого композитора, так сказать, для сравнения!
Сердце упало куда-то глубоко и вернулось на место к середине третьего пятнадцатиминутного отрывка «путешествие хоббитов». Не покидало чувство обманутости. И желания побыстрее покинуть это заведение, потому что завывания духового оркестра становились все невыносимей.
Потом вышла пианистка в нежно-розовом платье, выкатила рояль. Стало чуть повеселее – мы с Аней шепотом спорили, как приличная японская девушка оказалась на гастролях в этой дыре, да еще и со своим роялем. Оркестр на время утих, мы похлопали прежде всего им, а потом и пианистке-спасительнице и достали недокусанный сникерс. От Ани тоже отсела соседка интеллигентного вида.
Потом вышла молодая ксилофонистка со своим загадочным инструментом, ловко с ним управилась за десять минут, сорвав овации, и оркестр вдарил, так сказать, на прощание. Потому что последний концерт сезона, ага.
У меня ужасно чесалось тело, как от аллергии.
Спустя еще примерно полчаса мы вылетели из здания филармонии и неровной, но быстрой походкой направились куда-то подальше. Сгущающаяся темнота скрывала от прохожих наши покрытые испариной лица и застывшие нервные ухмылки. Но одно я уяснила себе твердо: не понимаешь - не суйся.
С тех пор ходим только в кинотеатры. И глаз у меня там не дергается.
(с) я
